Thank you, o Lord, for the white blind light.
Я бы могла любоваться этим потолком вечность. Нет, бесконечность. Он спрашивает, почему я такая задумчивая. Я просто любуюсь. Он говорит, что не мешало бы повесить на потолок зеркало. Я не отказываюсь.
У него есть очень хорошая мышка, с которой я играюсь. Ее зовут Таня, и она не боится кошек. Нет, боится, но не подает виду. А кошки даже понять не могут, что за тварь смотрит на них своими черными глазками. Фыркают и уходят спать на холодильник. В окне виден кусок моря, дерева и дома. И еще немного неба. Да, небо, похоже, самое красивое, что есть в окне. На диване валяется Маяковский и еще какие-то поэты, чужие вещи, гитара и сборники аккордов. Степь да степь кругом…
Наверху, в своей хижине, старик опять спал. Он снова спал лицом вниз, и его сторожил мальчик. Старику снились львы.
Такая была у Ве милая влюбленная головушка.
Такая хорошенькая, гладить Ве по такой головушке и гладить.
И глазки кругленькие, и носик пуговкой, и волосики в разные стороны торчали, и пальчики маленькие, и голосок застенчивый, и щечки как у хамечка.
И вообще такая хорошенькая девочка была, что глаз не оторвать.
А теперь оторви глаз и выбрось.
Новую головушку Ве отрастила, звать ее стали резкими звуками. Голову новую Сча зовут. Хрен выговоришь.
А хотя, что жаловаться?
Ненавистные щечки теперь помещаются в объектив камеры,глазки регулярно подкрашиваются от чего кажутся еще больше, волосики отрасли, пальчики хуже не стали, голосок еще ниже стал и сочнее, носик как и пальчики в принципе.
Как есть, так и пить.
У него есть очень хорошая мышка, с которой я играюсь. Ее зовут Таня, и она не боится кошек. Нет, боится, но не подает виду. А кошки даже понять не могут, что за тварь смотрит на них своими черными глазками. Фыркают и уходят спать на холодильник. В окне виден кусок моря, дерева и дома. И еще немного неба. Да, небо, похоже, самое красивое, что есть в окне. На диване валяется Маяковский и еще какие-то поэты, чужие вещи, гитара и сборники аккордов. Степь да степь кругом…
Наверху, в своей хижине, старик опять спал. Он снова спал лицом вниз, и его сторожил мальчик. Старику снились львы.
Такая была у Ве милая влюбленная головушка.
Такая хорошенькая, гладить Ве по такой головушке и гладить.
И глазки кругленькие, и носик пуговкой, и волосики в разные стороны торчали, и пальчики маленькие, и голосок застенчивый, и щечки как у хамечка.
И вообще такая хорошенькая девочка была, что глаз не оторвать.
А теперь оторви глаз и выбрось.
Новую головушку Ве отрастила, звать ее стали резкими звуками. Голову новую Сча зовут. Хрен выговоришь.
А хотя, что жаловаться?
Ненавистные щечки теперь помещаются в объектив камеры,глазки регулярно подкрашиваются от чего кажутся еще больше, волосики отрасли, пальчики хуже не стали, голосок еще ниже стал и сочнее, носик как и пальчики в принципе.
Как есть, так и пить.